Просто так (СИ) - Страница 16

Реальность воспринималась мною урывками, кусками. Фимка стащил мои трусики и швырнул их куда-то, главное, чтобы совсем не выбросил, нравились они мне. Потом о трусиках думать перестала. Вообще перестала думать. А все из-за моего любимого, иногда непонятного, странного, но такого замечательного парня. Он не выпускал меня из рук, лаская, гладя, прикусывая, и делая еще что-то, чего я описать не могла.

-Фим, - раздался хриплый до неузнаваемости шепот любимого, - Черт, малыш! Я собирался все иначе сделать. И резинки в пиджаке. Но, мать их так, не дойду.

В следующее мгновение почувствовала, как твердая плоть осторожно проникает в меня. Наслаждение и возбуждение улеглось, заполняя меня болью до краев. Все было не как в романах, легко и безболезненно. Фимка проникал в меня, а я чудом заставила себя не сжимать бедра и не отстраниться от любимого. Он вжал меня в постель, не позволяя пошевелиться, губы впились в мой рот. Ефим замер, словно статуя, навис надо мной.

Боль начала стихать. Испытанное уже наслаждение не вернулось, но стало не так больно. Фима немного отстранился, прижался лбом к моему лбу.

-Твоя карма на меня переметнулась, - прохрипел Фима, - Думал, моей выдержки хватит. Но, солнышко, от тебя у меня рвет крышу.

Нежный поцелуй в контрасте с резким немного грубоватым голосом был очень сладким. Я тихо рассмеялась. А Фимка начал целовать меня еще нежнее. Сама не заметила, как, обхватив его ногами за бедра, приподнялась. Фимка, сцепив зубы, что-то прохрипел. Не разобрала. Да и не важно. Улегшееся возбуждение возвращалось. И я сама подстроилась под движения парня. Все как-то стремительно закружилось, завертелось. Я все крепче вжималась в его тело, кажется, даже царапала ногтями спину, и, наверное, даже, кусалась. Не помню точно. Слышала только хриплый шепот похожий на рык, и свое имя.

-Фимка! - повторял любимый вновь и вновь, пока я, запрокинув голову, прижимала его лицо к своей шее, плечу. Хотела ответить, сказать, как люблю его, не смогла. Выходили только сдавленные всхлипы, и я, кажется, закричала. Но уже точно не от боли. Однозначно, не от нее.

Фимка прорычал что-то, может быть вновь мат, а может и что-то цензурное, попытался отстраниться как-то слишком резко. А я только ноги крепче сжала, и в его губы впилась, прикусывая, кажется. Привкус крови точно ощутила во рту.

Фимка как-то обмяк всем телом. Шумно выдохнул, втянул воздух носом. И перевернулся на спину. Я, словно кукла, перевернулась следом. Вытянула ноги, и, закрыв глаза, отключилась.

Не знаю, сколько я пребывала в блаженном беспамятстве, но очнулась от ласковых поцелуев в середину раскрытой ладони.

-Фимка, девочка, - хрипло проговорил любимый, приоткрыла один глаз, наткнулась на серьезный серый взгляд, закрыла глаза. Ругать будет? За что?

- В следующий раз, если я отстраняюсь - не держи меня, - с упреком проговорил Фимка.

-Почему? - выдала я, мозг все еще не вернулся к хозяйке.

- От этого могут дети появиться на раз, - вздохнул Фимка, - Всякую гадость глотать я тебе не дам.

-Ты боишься детей? - вздохнула я, собираясь отнять свою ладонь из его рук.

-Дуреха, - вздохнул Фимка, - За тебя переживаю. Тебе еще учиться.

-И что? Академ никто не отменял, - вздохнула я, - Сам такой! - добавила я, обиженно.

Отвернуться Фимка мне не позволил. Прижал к себе как-то слишком стремительно и крепко, даже ребра захрустели, кажется. Глубокий рваный вдох.

-Я убежал из дома в шестнадцать, - услышала я хриплый голос Фимки, - Отец бухал сильно. Мне надоело видеть мать в слезах. Она не уходила от него, жалела. Аська мелкая была, сопливая. Мать корячилась на двух работах. Уходя, пригрозил отцу, будет руки распускать, вернусь и поломаю.

Замерла, понимая, что вполне возможно это единственный рассказ Фимы о не самой приятной теме для него. Вряд ли он станет говорить о наболевшем еще раз.

- Возвращался и не раз, - продолжил рассказ Фима, а я, высвободив руки, обняла его, и начала поглаживать по спине, затылку, плечам, - После последнего моего визита меня в обезьянник закрыли. Потом отец завязал. Нашел работу. Перестал бить мать. Но последствия остались. В общем, мама теперь здоровьем не блещет. Отец раскаивается, каждый день, по словам Аськи, прощения просит, но поздно. Я не хожу к ним. С мамой разговариваю по телефону, а его простить не могу. Боюсь, если увижу - придушу. Ася говорит, он изменился. Мать на руках носит.

-Может быть так и есть? - шепнула я.

-Скорее всего, - выдохнул Фимка мне в плечо, - Она в инвалидной коляске. Я через Аську им помогаю. Перевез их в дом, чтобы по лестнице в кресле не ездить. Отец пытался поговорить, а я пока не хочу.

Фимка замолчал. А я все поглаживала его по спине руками, и целовала в плечо, кажется.

-Вот такой я у тебя, - хмыкнул любимый с сарказмом, - Злопамятный.

-Все равно люблю, - улыбнулась я.

- Фим, - родной мой глубоко вздохнул, - Я клянусь, я никогда тебя даже пальцем... Руки себе быстрее поломаю, чем тебя.

-Я знаю, Фимка, - прошептала я.

-Что теперь скажешь об отце своих детей? - вроде немного с усмешкой спросил Фима, но я знала - он ждет ответа.

-Фим, в любом случае я не пойду на аборт, а гадость пить ты мне запретил, - напомнила я.

-Тогда поженимся, - вальяжно развалился, словно огромный кошак, и руку закинул за голову, а второй притянул меня к себе на грудь.

-Это типа предложения? - усмехнулась я.

-Это типа факта, - рассмеялся мой любимый несносный парень, - Хочешь, можем свадьбу приурочить к открытию.

-Мне еще и выбрать позволено? - насупилась я.